Иштван Немере - Сверхзадача [Дело Килиоса. Сверхзадача. Возвращение «Викинга».]
Не для того я вырвался из ада дикого материка, чтобы этот тупица, эта самодовольная мразь, сумевшая подчинить своей воле моих товарищей, позволил себе судить меня, решать мою судьбу!
Я буквально закипел от гнева. Представляю, какое зрелище он задумал. Здесь, на виду у своих подданных, он будет топтать меня, как последнего. Он должен уничтожить и меня, и несчастного самозванца Икенду, эту волосатую обезьяну, которые хотят возвыситься над всеми в королевстве. Он укажет на меня презрительным пальцем: смотрите, этот сумасшедший брат пришельцев задумал вместе со своей обезьяной подчинить нас своей власти!
Опасный тип, в который уже раз думал я, пока наши лодки швартовались у причала. И мнит о себе, думает, что, подчинив своему влиянию пришельцев, он может позволить себе все. Их великодушие и порядочность цивилизованных людей этот царек расценил как слабость их. Учтивость пришельцев, считает он, — не что иное, как признание его, здешнего владыки, превосходства над нами. Он думает о нас, землянах, так же дурно, как шаман Вру думал обо мне. Он видит в нас соперников и разрушителей его власти над ближними. С такими людьми надо бороться их же оружием…
Стихли голоса на берегу. Все глаза устремлены на нас. Король в уме уже формулирует первый вопрос, которым хочет повергнуть меня к своим стопам. И тут я сошел на берег, и поднял над головой руки с растопыренными пальцами, и заклокотала, полилась с моих губ речь на языке плоскоголовых.
— Грегор, что ты делаешь?! — в ужасе прошептал Вэл.
Я взмахиваю перед своим лицом руками, гляжу в упор в лицо местному владыке и говорю на языке Ного:
— Икенду и его брат Грегор пришли! Они приплыли по Большой Реке, матери всех рек. Они прошли через Черные Горы. Они пришли от подножия Белого Отца Гор, оттуда, где обитает народ Матери Крокодилов, племя Ного!..
На меня, должно быть, снизошло вдохновение. Я никогда еще не говорил так возвышенно и убежденно, так мелодично и громко! Я не подозревал в себе способностей так артистически модулировать свою речь, так играть ударениями и повторами. Собственно, я нес тарабарщину, полагая, что меня никто не понимает, кроме Ного, а Ного ничего не слышит. Мой расчет строится на магии незнакомого языка. При этом я пользуюсь некоторыми жестами и позами шамана Вру, а с помощью волевых импульсов стараюсь придать действиям гипнотический настрой.
Я настолько сосредоточился на своих действиях, что не мог даже краем глаза посмотреть на своих друзей. Потом они мне говорили, что испытали потрясение, шок, а Феликс признался, что по его спине ползали мурашки. Я, конечно, пошел на крайнюю степень риска. И оказался прав. Я перехватил у короля инициативу в принятии решений, буквально огорошив его неожиданностью своего поступка. В каком-то смысле мой поступок был неожиданным и для меня самого. Я пошел на импровизацию, руководствуясь тем, что туземцы, увидев Ного, пришли в возбуждение. Я подумал, что это не случайность, — у аборигенов есть какие-то, неизвестные мне, основания относиться к Ного с таким почтением. Для них в его облике воплощен бог леса. По-видимому, аборигены когда-то переселились к морю из внутренних районов материка, где каким-то образом соприкасались с представителями дикого племени плоскоголовых. Передаваемые из поколения в поколение легенды откорректировали историю древних событий, и в сознании потомков родился миф о лесном божестве…
Произнося свои заклинания, я не спускаю глаз с короля, буквально сверлю его взглядом и чувствую, всей кожей ощущаю трепет многочисленных толп на причале. Аборигены, несомненно, попались на мою уловку, а владыка? Король смотрит на меня с невозмутимостью статуи. Если в начале моей речи он выглядел растерянным, то теперь он вернул себе самообладание и соображает, как вести себя в данной ситуации. Мой пронзительный, надеюсь, взгляд теперь его не смущает — владыка спокоен. Его взгляд как будто говорит — нет, братец, я вижу тебя насквозь… меня ты не проведешь… можешь дурачить кого угодно, только не меня…
Я чувствую, что мой запал истощается и пришла пора закругляться. На самой высокой ноте произношу имя Ного, поворачиваюсь к лодке, где лежит мой верный спутник, и преклоняю одно колено, молитвенно сложив на груди руки. Вокруг по-прежнему мертвая, богобоязненная тишина. Один король смотрит на меня мрачными глазами. Я отвечаю не менее мрачным взглядом, в котором королю следовало бы прочитать: ты бессилен навредить мне, ибо я слуга Икенду и разговариваю на языке богов. Твой народ знает, что в лодке лежит Бог Леса, и ты не посмеешь совершить святотатство.
Молчание на причале затянулось. В воздухе, в толпе, в лодках возникло тягостное напряжение. Наконец король поднял вверх руки и обратился ко мне с вопросом:
— Где ты научился, человек, прилетевший с другой звезды, языку наших предков? Каким образом тебе стало доступным то, что недоступно моему народу? Мазу внимает божественным звукам твоей речи и просит просветить наш разум словами, которые понятны сыновьям моря.
Вэл перевел мне вопрос короля-жреца и от себя добавил: — Грегор, что за околесицу ты нес? Что за язык? Владыка хоть и держит нос кверху, но явно озадачен.
— Об этом как-нибудь потом… Скажи ему, что я прилетел сюда вместе с вами. Четыре года назад меня увлек за собой Икенду, я охотился с ним в лесах. Икенду пожелал посмотреть на моих землян, моих товарищей, и мы пустились в путь по Большой Реке, в город сыновей моря, чтобы узнать, как они, его потомки, обращаются с людьми, прилетевшими с далекой звезды… Говори громче, чтобы все слышали.
Пока Вэл переводил, я следил за лицом короля-жреца. Его спокойствие было явно наигранным. Я заметил это по нервно шевелящимся пальцам рук, спрятанным под накидкой. Но должен признать — самообладание у владыки завидное. Он понимает, что я втянул его в странную игру, и он вынужден принять правила этой игры. Об этом знают двое — он и я. Теперь он попытается своими вопросами загнать меня в какой-нибудь угол.
Над толпой витают удивление и радость. Перевод Вэла сопровождается восторженными восклицаниями из толпы. В глазах владыки зажигается коварный огонек:
— Мой народ не понимает, почему Икенду болен! Кто осмелился нанести рану божественному телу Икенду? Почему ты не защитил его? Что теперь будет с Икенду?
Вэл переводит мне вопросы короля и не скрывает отчаяния. Он боится, как бы я не засыпался в своих ответах.
— Не беспокойся, — отвечаю Вэлу, — меня выручит Икенду. К старым легендам добавим новые. Переводи: когда мы спускались по Большой Реке, то богиня Большой Реки, дочь Белого Отца Гор, задумала утопить меня в водопаде. Может, ей удалось бы сделать это, но за меня вступился Икенду и вырвал из рук богини Падающей Воды. Она закричала и позвала на помощь своего отца. Тот метнул в Икенду молнию и скрылся. Вот как все было.
